...о литературе вообще и фантастике в частности / декабрь 2001 г.
Честно говоря, не могу понять то надменное «фе', которое многие высказывают при упоминании фантастики. Наши англоязычные товарищи подходят к проблеме значительно проще: у них всё, придуманное автором, а не подсмотренное в замочную скважину жизни, называется fiction, что, разумеется, уравнивает шансы Хемингуэя и Хайнлайна. Какая, собственно, разница, среди каких декораций происходит развитие сюжета, если сюжет интересен, а писатель талантлив? Но нет: мы гордо задерём нос и будем давиться непонимаемым большинством читателей «Замком', игнорируя «Солярис' или «Гадких лебедей', после чего сделаем загадочное лицо и выдадим пару цитат из «Тропика Рака', и наши не менее просвещённые дамы улыбнутся нам не краснея.
Очень плохо читать только фантастику. Поскольку, что греха таить, многие из авторов в этом жанре завоевали популярность отнюдь не качеством прозы. Потому что мозг, который кормят исключительно Гамильтоном и Берроузом, отвыкает работать, и более-менее неоднозначный текст становится просто-напросто недоступен. После Тюрина даже Эко не пойдёт, нет-нет. Будет неинтересно.
Печально, однако: многие гг. фантасты полагают, что раз уж они решились творить именно в этом жанре, то одно его название снимает с них всякую ответственность. И в результате мы иногда имеем откровенный бред, порою наукообразный, что ещё невыносимее, и уж почти всегда содержащий тщательно замаскированные попытки автора блеснуть знанием умных слов, о значении которых он имеет самое отдалённое представление.
В результате имеем фантастику vs. литературы.
...
Ещё один вопрос, который часто поднимается посетителями-прикладниками, вызван их глубоким и искренним непониманием нежной привязанности некоторых людей к печатному тексту. Мол, откуда столько шума вокруг этих книг? Лично я читал. Два раза. И больше пока не хочется. Но в любое время могу бросить... тьфу, то есть начать. Хотя зачем? Для этого есть детство, а сейчас у меня дела посерьёзнее.
Дорогие мои: я очень ценю вашу искренность. Вы только что признались, что вам плевать на то, что у человечества была история, что до вас жили люди, которые не только пытались узнать что-то о мире, но и подбирали слова, которые смогли бы лучше передать их опыт потомкам. Плевать на то, что существуют альтернативные способы воспринимать действительность. Альтернативные — по отношению к вашему способу, которого, собственно говоря, не существует. Ибо мир немного больше вас, а потому это не он ускользает от вас, копошащихся у себя под ногами, а вы отгораживаетесь от него: неразвитой речью, непониманием всего, что оказывается за пределами вашей скорлупы. Вот это и есть высшая и наиболее отвратительная форма солипсизма.
Можно сказать иначе: есть вид удовольствий, который вам недоступен.
И я здесь совершенно ни при чём.
Я полагаю, совершенно ясно, что речь шла не только о книгах и чтении.
...
«Бабушка, вот тут написано: 'выехал Илья Муромец в поле и закричал зычным голосом'. А как это — зычным голосом?'
«Как бы тебе объяснить, внучек... Ну, это вроде „Эге-гей, бля!“'
...
«Мне тут рассказали о достижениях современной критики. Оказывается, теперь для того, чтобы высказать своё отношение к любому произведению искусства, достаточно всего трёх слов.'
«И что это за слова?'
«„Круто“, „отстой“, и „насрать“.'
...
«Голем долго молчал. Потом сказал:
— Он умер.
— Забили?
— Нет. Наоборот. — Голем снова помолчал. — Они, болваны, не давали ему читать, и он умер от голода.'
...о поэзии
наверх
|  |
|
